| Учился в горном на геофизике с Борей Елисеевым и Васей Черником. Первый раз после службы встретился с флотским братством. И Борькино пьяное: “Плавбаза «Табо»”. Слышите. Аж, в душе замирало. Или Вася: “… И прав был капитан, еще не вечер”. Я хоть и береговой, но… На сборах, после института, на поверке вдруг слышу: “Младший сержант Цуканов.” Я чуть не … Кричу: ”Старшина 2 статьи Цуканов. Я.” И так до тех пор, пока на камбуз, где я дежурил, не пришел начальник сборов. Я доложил обстановку и “Дежурный по камбузу ст. 2 ст. Цуканов”. Наши полковники раскудахтались, а он им: “Старшину не трогать. Он это заслужил”. Передатчики, приемники, радиорелейки, аппаратура уплотнения и все это разных типов. И это все обслуживать и ремонтировать. А кроме этого антенное поле и ЗКП. Заслужил. Но флот и гордился всегда спецами. Ведь и фураньки-то всегда были мятые (Балтийские), как сначала у нашего старлея из петергофской Поповки. Это уж потом пошло украшательство. Мечтал давно, а вот только сейчас в 2005 осуществил мечту, побывал в Пинске. Такое маленькое жизненное мгновение – полгода учебы в Школе связи 1 го учебного отряда ВМФ Союза ССР. Май 1969 года пересылка в Кандалакше и на тебе. Повезло!? ВМФ. Три года. Хорошо, что молодость не знает, что такое время. Привезли в Пинск, в школу электриков, помыли, побрили. И вроде уже познакомились, а тут никого не узнаешь. Зеленые робы и лысые головы. А дальше проверка всех на музыкальных слух. Прошел на радиста, а на комиссии уговорил или упросил или убедил, чтобы направили в роту радиомастеров. Когда-то я из Днепропетровского техникума Автоматики и Телемеханики сбежал. (До сих пор вспоминаю уроки по украинскому языку, смешливого воронежца Толю Зотова и девчонок. И, конечно, самоподготовки по физике и математике. Первоклассная школа. Дурак.). Приехали родители и я понял, что страшно по ним соскучился. Тоскливо без них за тридевять земель. Плохо, что не дал поступить кому-то, и убежал из техникума. Но радиотехника меня все равно уже приметила. Повезло. Рота радиомастеров. …Сижу пишу. Работает “Маяк” Сюткин поет «Черного кота». А в голове учебка и командир, который выговаривая курсантов и командиров за вечерние прогулки, ругал химиков, артиллеристов и радистов за молчаливую ходьбу. А радиомастеров хвалил. “Вот радиомастера молодцы. Только “Шумел камыш” не поют”. Это за “Черного кота” в качестве строевой песни. “Юрик, по твоей походке сразу видно, что на флоте служил”. А у меня походка всего лишь шкентельная, т.е. прогулочная. Отделение качает, вот и растопыриваешься, особенно если спать хочешь. За ремень впереди идущего и пошагал. Знакомство с народом. Ну, просто интернационал. Весь СССР. Одесситы Чепа и Толя Брынза – бывалые моряки. Хотя до волгоградца, Гришки Веселого – моряка речника, им далеко. Во опытный моряк и знаток женских душ. Но может быть я и заблуждаюсь. Правда, молдаванин Гусак его переплюнул, но по переписке. Каждый день получал письмо от новой девицы. Повторяться стало к середине учебы. Как он не путался? Косивец. Не самый большой во взводе, но “ноги устали”. Вся одежка на заказ. Свиридов – учитель Саарэ. Жалею, что не слышал, как он рассказывает работу какого-нибудь «Р-250» на народном языке, которому обучил Саарэ. Володя Никифоров, Ядзевич, Балыков, Филькин (Рига), Омаров (Махачкала), Лаукайтис. С последним, как-то был в патруле на стадионе. Ходит сердитый. ”Ты, что такой злой”. А он мене о том, что мы их угнетаем, выселяем и вообще. Пришлось сделать экскурс в историю своей семьи и объяснить как мои дедушка, Прокофий Иванович Шевель, из д. Заезды Черниговской области, поехал с малыми детьми подымать химическую промышленность на далеком Севере в тридцатых. Я много таких увидел после 1991 года. Злые. Хотя не встречал таких нигде на Севере. От Чукотки до Мурманской области и вообще в местах «не столь отдаленных». В общем, ребята из Дагестана, Азербайджана, Белоруссии, Молдавии, Мурманской области, Литвы, Латвии и Эстонии (Хаалсалу), а также из Астрахани, Калининграда, Питера, Риги, Ростова, Волгограда, Ижевска, Тулы. Ну, распределились по взводам и отделениям, нашли свое место в кубрике и за учебу: - весь день шлепаем по плацу; - тренируемся защищаться от ОМП; - собираем, протираем, смазываем свое оружие; - по утрам прогулки по городу и физкультура на свежем воздухе; - а прогулки по Припяти на лодочке. На яле я и познал, что я не коллективный. Гребу черте как. За старанья чуть веслом не огреб. Но виноват. Не дано. А стрельбы на полигоне. Стреляем, атакуем, воюем. Моя граната взорвалась точно под ногами у Малинина. Ну, в общем, не скучаем. А вечером перед сном прыгаем в кубрике. Спать бы. Давай тренируйся. А тренеры то: Козлов и Панченко. Я что так за сон. Мене ведь еще в одном повезло. Гл. старшина Волков определил меня в писари. И вот в свободное от службы время карябаешь расписания, пишешь протоколы собраний и пр. Присяга. Принимали мы ее 22 июня, в Центральном парке. Торжественно. Красиво. Присягнули Мы народу Советского Союза. (Слава богу больше никому не присягал). Через некоторое время автомат в руки и в караул. Анекдоты про … на костылях слушать хорошо, а вот когда мичман штурмует склад, который ты, на пересменке, охраняешь. Он то думает, что его все боятся. А машина разве может боятся. Зеленный и только отстоял на первом посту. Долго я еще потом слышал слова полковника: “Мичман назад. Матрос не стреляй”. Понял я, что не мое это. Первая ванна – вот это да! Брякают миски, никто не достает и главное не пыльно и с горчицей. Ответственности никакой. Это вторая все перемывала, а у нас и так хорошо. Правда, еще одну глупость сделал, за что трясся целый день помощником дежурного по комендатуре у полковника Вебера. “Да, Юрик, помдежов он любит. У себя на губе оставляет”. Так меня напутствовали на дежурство. Лето, сухо, солнце, ковер у полковника и я по нему строевым. А как пыль в солнечном свете прекрасно видна. “Матрос, ты что так расстучался”. Все посадит. ”Ты, матрос, так больше ногами не хлопай. Сбегай за сигаретами”. Пронесло. Я галопом в магазин. Вижу офицеры за километр честь отдают моей повязке. Уважают Вебера. Обратно я степенно. Понравилось. Шучу. Первая ванна, 9 раз первая ванна, ну и чтобы была дельта один раз кружки (опять ошибка). Зато как перемоешь все, а потом бачок на четверых и на лежанку. Лето. Тепло. Руки распарил, гудят, а тебе хоть бы хны - хорошо. Строевая, ЗОМП и пр. Время идет, а к страшным схемам мы и не подступаемся. Наконец по расписанию электротехника. Ну, держись! Приходит мичман, садится на стол и начинает рассказывать анекдоты. Фу ты. Оказалось замена. Ну, думаю, когда же мы начнем осваивать ту аппаратуру, схемы которой так легко пояснял майор Токарев. А ведь схемами то были увешаны все стены учебного класса. Но дождались. Началось. Господи вот это школа. Через пять месяцев я освоил то, чему благодарен до сих пор. Умение ясно и просто рассказывать сложное дана тем, кто ясно представляет предмет. И особенно военным, без чего нельзя быстро подготовить бойцов к войне. Школа - майор Токарев, капитан-лейтенант Мацев, срочники старшины классов ремонта и измерительной техники. К концу учебы мы бегали по схемам, как по улицам родного города. Владели пайкой, измерительной техникой. Знали кучу схем приемников и передатчиков («Мельник» во «Хмелю» зажал «Русалку» в «Окации»), а главное овладели логикой ремонта аппаратуры и умением анализировать факты для нахождения неисправностей в аппаратуре. (Как-то в Магадане познакомился у друзей с гл. геологом Анадырьской экспедиции. “Зауважал я геофизиков, когда мы делали региональный профиль с американцами в Атлантике. У американцев все блестит и сверкает, а у нас аппаратура вся в соплях проводов и геофизик с красным глазами и хабариком беломора во рту. Но сеймика наша на пять”. Оказался флотским радиомастером.) Праздники. Не знаю как на самом деле, но думаю, что много ребят осталось или вернулось в Пинск. В мае 2005 году я увидел молодой город. Первый праздник – это конечно присяга. А в день освобождения Белоруссии сводный хор матросов и тысяча студентов, будующих учителей и медсестер. А Брест. Заработали денег и вперед. Запомнился поход в патруль с капитан-лейтенантом Мацевым. Все дежурство проговорили о понимании красоты (Ну это из “Лезвия бритвы”), красоты движения и музыки, которое приходит ко всем, но со временем. А начался разговор с юбки девушки, которой, по нашему разумению, было бы лучше, носить сей предмет чуть длинней, чтобы прикрыть ноги. И ведь действительно нужно время и мастера масштаба Михаила Плетнева. И нет тех, кому бы, оказывается, не нравилась музыка Рахманинова или Шопена. Тоже обстоит и с народной музыкой. Хотя с ней проще. Балалайка и гармошка у нас от рождения встроены в душу. А еще бы Сашу Балагулу, который зайдет и скажет: “Мужики. Хватит учиться. А не пойти ли нам в Русский музей или …”. Старшина Шишка. Первую попытку съездить в Пинск я сделал в 2003 году. Доехал только до Минска. Дальше не повезло с транспортом. После Питера очень понравился чистый и спокойный Минск. Детишки вечером в парках гуляют. Разговорился на вокзале с женщиной. Оказалась из Пинска и знает мичмана Шишку. Жив и здоров мичман с табуреткой. Стоит себе, потирает нос, ухо и чешет себя ниже пояса. “Да, если Вы останетесь голодными, с меня шкуру снимут. Но если не споете, то есть будете очень быстро”. Так что мы все-таки спели, но ели минуты три. Елы - палы. Поэтому, и вообще, любили сбегать после обеда в чайную, попить молока с пряником. А в действующей части любимые наряды были на камбуз. Держался поближе к столовой. И говаривала повариха Людмила Васильевна: “Юрик, ты что это. Котлеты уже готовы, а ты не попробовал”. Да, мичман. Майор Токарев награды, а мичман наряды. А вообще со старшинами повезло. Сначала гл. старшина Волков и мичман Шишка, а на приемном радиоцентре мичман Куделин. Фронтовик - сталинградец. Мы с ним ели шрапнель только по просьбе Людмилы Васильевны. У нас банок с помидорами и огурцами закручивалось черте сколько, все-таки Баку. А как убедительно говорил. Привез как - то Санька Тюлев из отпуска самогон. Выпили. Голова работает, а ноги не слушаются. Пришел Куделин. Попросил, убедительно, и птичками полетели спать. Да, быстро пробежала учеба. По осени на плац вышли радисты и началась их подготовка к ноябрьским праздникам в Минске, а наша к экзаменам. (Я потом у наших радистов все выспрашивал, как они прошлись. “На ура! «И в воздух чепчики бросали»”. Матросы в Белоруссии - экзотика для Минска). Да и мы сами балдели от их поступи. Как врежут, подкованные, аж дух захватывает. Да, так вот экзамены. И день и ночь учеба. Обещали, что будет выбор. И просился народ в основном на корабли, т.к. радиомастера народ сухопутный. А потом приехали покупатели. Особенно запомнился капитан-лейтенант с Северного флота. Он же и экзамены принимал. Ничего себе соображал в аппаратуре. Я чего запомнил. Дальше то я все больше встречал командиров от радиоэлектроники. Хотя наш ст. л-т Шестаков (стрелок), майор Богословский и капитан-лейтенант_ кап три_ кап два Гуков – это спецы. В общем, экзамены прошли на подъеме и нате пожалуйте расставаться. Вроде и прожили то всего пять месяцев вместе, но зато съели первый пуд соли матросской службы. Тоска. Нашу партию в поезд и на Каспий. Просился я на Север, поэтому меня решили погреть в Баку. Из радиомастеров туляк Филькин и Ибрагим Алиев из Махачкалы, а кроме этого артиллеристы, дизелисты и химики. И прощай Пинск. И здравствуй Баку. Здравствуй, то здравствуй, да по дороге чуть в Махачкале не остались. Пришел встречать поезд отец Ибрагима Алиева, писатель-сатирик. И когда узнал, что Ибрагим проездом, страшно расстроился и стал просить оставить его или всех на день два, т.к. бабушка не увидев внука очень расстроится. Но наш старлей был неприступен. Служака. Не уважил бабушку Ибрагима. Да, и мы бы отдохнули. Вот теперь Баку. В экипаже долго не мучили. Распределили нас быстро. Филькина в МРО на ЗЫХ, а нас на приемный радиоцентр, верхняя точка Баку. Ребята с передающего центра посочувствовали, пожелали всех благ и поехали мы в ночь и осеннюю слякоть на приемный... |